Всероссийские публикации.

Журнал «Художественный Совет» №3, 2008г., «В сплетении живых узоров», стр.48-49, цв. илл., г. Москва. Автор – Александр Рожин.

Статья также была опубликована в каталоге «Алексей Акиндинов. Живопись», «Орнаментальная реальность». Каталог произведений живописи. Рязань. 2008г. – 64 стр., и в книге «Реализм ХХ1 века», 2009г., издательство «М.Сканрус», Москва.
Автор – Александр Иванович Рожин – искусствовед, академик, член Президиума Российской академии художеств, главный редактор журнала «Третьяковская галерея».

ОРНАМЕНТАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ.

Молодой живописец Алексей Акиндинов разработал особую манеру письма, которую сам определил как орнаментализм, предложил свою систему философской трактовки художественных мотивов. Созданные им произведения синтетически объединяют различные культурные традиции и научные школы. Он строит всеобъемлющие живописно-пластические комбинации из разнородных изобразительных элементов, составляющих образную ткань его работ.

Акиндинов вводит в живописную структуру орнаменты и узоры, перекликающиеся с персидскими арабесками, знаки и символы, наполняющие его картины закодированным смыслом, вызывающие неоднозначные ассоциации. Молодого мастера вдохновляет мировосприятие древних эллинов, философия Платона, всё то, что можно «осмыслить глазом». Таким образом его система художественного осмысления реальности базируется не только на образно-эмоциональной стороне восприятия, но и подключает к эстетическому процессу логику и эрудицию. Творческая система Алексея основывается на базе накопленного художественного, философского и религиозного опыта прошлых эпох.

Орнаменты, знаки, символы, узоры – это тот праязык, который появился задолго до изобретения письменности. Знаковая и символическая трактовка передачи информации берёт своё начало с наскальных росписей. Но этот язык не ушёл в прошлое с распространением грамотности, он продолжает жить в различных формах в настоящее время, лишь оттенённый более яркими проявлениями цивилизации. Язык символов и знаков не только является живым, он просто необходим в эстетических и религиозных измерениях бытия.

Тора, повествуя о пророках указывает на то, что откровения давались им не в виде конкретных образов и слов, но в виде знаков, символов – узоров, которые уже потом преобразовывались и конкретизировались. В Евангелии от Филиппа (стих 121;124) говорится: «Тайны истины открыты в символах и образах…» В Апокрифе от Иоанна (стих 15) можно прочесть: «И когда Ангелы создавали человека, то каждый из Них вложил в его образ свой символ. И соткан был Адам из этих узоров». Из Корана мы узнаём, что Пророк Мухаммед однажды взглянув на небеса, лицезрел их в виде сотканного, переливающегося перламутром ковра. И после того, как присмотрелся, понял, что это сонм Ангелов с блистающими крыльями и ликами, их было так много, что небо казалось расшитым узорами.

Древний мир посредством орнамента выражал свои эстетические идеи, Восток упивался с древних времён орнаментальными изысками, религиозные системы, склонные к пантеистическому восприятию мира придают орнаментальным мотивам особый смысл. Средневековье дало высочайшие образцы этого искусства и в вихрях плетёнки ирландских рукописей, и в увитых арабесками дворцах. Эпоха «Раннего Возрождения», соединяла в своих произведениях декоративное начало и приближенное к реалистическому – изображение людей. Но в то время, орнамент являлся декоративным обрамлением, не затрагивавшим изображаемое тело человека. У Алексея Акиндинова орнамент пронизывает всё видимое поле картины.

Применение оптической системы смешения цвета использовалось в развитых орнаментальных стилях издавна. Импрессионисты в своё время развили именно этот приём, как самодостаточное эстетическое начало. Алексей идёт дальше, он производит синтезирование: применяя орнамент в станковой живописи, наслаивая орнаментальные структуры определённого цвета на орнаменты дополнительных цветов, создаёт ощущение трепета воздушного пространства. Происходит чудо-рождение, превращение жестких, графических орнаментов в живописную среду.

Предшественниками Алексея по пристрастию к работе с сотканными из отдельных элементов образам, можно назвать Арчимбольдо (эпоха Возрождения) и Филонова (первая половина ХХ века). Арчимбольдо создал игровую дуальность изображённых сюжетов – составление своеобразных трансформеров – шуток, с сохранением предметности, реалистичности и узнаваемости объектов. В отличии от него, Алексей создаёт орнаментальную, общую «ткань» картины, и прозрачно покрывает ей весь сюжет и обозримое пространство изображаемого, предметы не теряя узнаваемости, приобретают орнаментальную фактуру или структуру. В произведениях Филонова, в основном отсутствует такое понятие как передний и дальний план, воздушная среда. Его картины превращены в хаотичное смешение мозаичных водоворотов, в которых зрителю нужно угадывать и расшифровывать сюжетную линию. В отличии от него, Алексей Акиндинов пытается не расщепить и разрушить форму изображаемого, а наоборот синтезировать и сплавить её. Это видно из стремления молодого мастера сохранять пропорции, показывать единый источник света (отображение света, теней, полутеней и бликов), воздушную и линейную перспективу.

Помимо наследия принципов и основ мастеров прошлых эпох, Алексей Акиндинов создал новое, своим творчеством обозначил свежую грань в развитии современного изобразительного искусства. В его картинах пространство не только увлекает зрителей внутрь изображенного сюжета, как в реалистической живописи, и не является одной плоскостью – как в декоративном панно, но создаётся такой эффект, что изображаемое словно парит перед плоскостью холста, создавая голографический эффект. Временами кажется, что между узорами даже можно протянуть ладонь. Это свойство его отдельных работ чем-то роднит его с современными западными художниками, увлекающимися оптическими эффектами, но в то время как у них оптический эффект есть цель или даже самоцель, для Алексея он – своего рода побочный результат оригинального эстетичного приёма. Сочетание реальности и орнаментальности, «сплавление» разнородных элементов в единую ткань произведения, создание общего состояния природы в картине – вот основная отличительная черта нашего автора, определяющая образную драматургию, поэтику и философию автора. Его картины это – орнаментальная реальность, жизнь узоров.

Многие произведения Алексея автобиографичны, они фиксируют приметы того времени, в котором живёт автор, отражают события его жизни и близких ему людей. Умение эстетически осмыслить и отразить быт и лицо своего времени, вложить в образы своё личное переживание – серьёзная задача для художника. Этим он сильно отличается от пост-авангардистов, которые уводили и уводят зрителя как можно дальше от реальности, механистически смешивая разнородные элементы прошлого, переделывая и переиначивая на свой лад то, что было уже много раз переделано, играя с новейшими материалами и технологиями. В противовес художникам, так называемого «сурового стиля», у которых отражённый быт был аскетичен, сдержан в цвете и форме. Алексей задал новое направление – романтизированный и даже несколько мифологизированный современный быт.

Древние религиозные образы и символы и ритмосфера современного технополиса, интегрирующегося в ноосферу, область личных интересов человека и нечто внешнее, всё, что нас окружает, всё то, о чём мы размышляем, входит в орбиту творческих интересов художника, укладывается в его сознании в своего рода сферические понятия и представления. Говоря словами великого русского мыслителя Алексея Фёдоровича Лосева, «система любого языка ˜– специфическая система миропонимания», именно такая концепция лежит в основе художественных поисков Алексея Акиндинова. В своём творчестве он исходит и из есенинского понимания знаков гармонии, которые поэт называл ключами Марии. «Люди должны научиться читать забытые ими знаки…Они должны постичь, что их предки не простыми завитками дали нам фиту и ижицу, они дали их нам, как знаки открывающейся книги в книге нашей души», - говорил Сергей Есенин.

Знаки природы и знаки цивилизации, знаки человеческой души и знаки сверхчувственного сверхчеловеческого мира переплетаются в творчестве Алексея, создавая свой неповторимый синестезийный узор. «Наш мир – это мир электромагнитных волн. Волна не что иное, как узор. Он пронизывает все пространства, являясь неизменной сущностью любого явления. Раньше, не зная языка символов, я всё равно применял его интуитивно. Потом, постигнув его основы и расшифровав свои работы, я был удивлён совпадением смысла узоров с темой картины», – делится находкой Алексей Акиндинов.

Сложившийся мастер, он не останавливается на достигнутом. Его творческое воображение рождает все новые и новые образы. Акиндинов по-своему решает сложные профессиональные проблемы синтеза декоративно-плоскостных элементов и объемно-пространственных планов. При этом палитра художника обогащается новыми волшебными красками, отражающими чувственную ассоциативность восприятия мироздания автором. Цветовая гамма произведений живописца привносит в образную канву содержания особые интонации, созвучные настроениям, переживаниям мастера.

Его работы обладают магией таинственного ожидания, множественностью смыслов. Они дают свободу воображению зрителя, интригуют его. Несомненно, произведения Алексея Акиндинова являются неординарным воплощением творческой мысли автора, в них органично сосуществуют медитативная созерцательность и практически выверенная концепция художественного решения образных задач. В этом – одна из привлекательных сторон его самобытного искусства.

Своими произведениями он подводит зрителя к тайной двери, за которой находится, пока ещё неведомое, новое для современников знание, которое было изначально, но время его открытия только наступает.

Москва. 2008г.

Александр Рожин.