Областные публикации.


Газета «Аргументы и Факты» №35(1556) 1-7 сентября 2010г. Региональное приложение. Рязань №35(548), стр. 3. Рубрика «Личность». «Узоры судьбы». Рязанца считают отцом орнаментализма в живописи. Автор – Зоя Мозалёва.


Окружающий мир можно видеть иначе, чем мы привыкли. Присмотревшись, можно заметить тысячи узоров, из которых сотканы небо, земля, люди.

aif uzori sudbi mozalyova 2010Акидинова называют основателем орнаментализма в живописи. До него это направление искусства было в литературе, в музыке, а в живописи нет. Сегодня работы рязанца представлены в галереях и частных коллекциях почитателей живописи разных стран, он десятки раз становился лауреатом многих конкурсов... Об узорах в живописи и в жизни – в разговоре с художником Алексеем Акиндиновым.

«Это будет твой хлеб»

– Алексей, биография дает скупые сведения – родился в Рязани, в 1977 году, в 1992-1998 учился Рязанском училище им. Г.К. Вагнера по специальности живопись… А когда стали ощущать себя живописцем?

– Лет с пяти. У меня дедушка был художником – он поступил в училище, но время было послевоенное, с общежитием была напряженка, и учиться он не смог. Нереализованные мечты он решил воплотить во мне. Да тут и я добавил повод – разрисовал стены. То ли чтобы спасти обои, то ли потому что решил развивать талант, дедушка стал натягивать мне холст. Кстати, второй мой дедушка тоже был художником. Не зря, наверное, говорят, что способности передаются через поколение.

– А в школе ваши таланты замечали?

– Учительница рисования в начальной школе, Ирина Петровна Баукова, сказала: «Леша, у тебя способности, поступай в художественную школу. Это будет твой хлеб». Прямо так и сказала. Я это хорошо запомнил.

– Когда проявились первые признаки тяготения к орнаментализму?

– В художественной школе у меня был учитель Валерий Эрикович Черемин. Однажды он сказал, что у меня особый почерк – натюрморты я писал длинными мазочками, из которых получался какой-то орнамент… Наверное, эту узорность можно считать намеком на орнаментализм.

Темнота – не темная

– Когда вы окончательно определились со своим стилем?

– В училище каждый искал себя, подражал каком-то художнику. Я тяготел к творчеству Дали. А потом произошел случай, который определил мое дальнейшее развитие. Мы реставрировали Скорбященскую церковь, ацетоном оттирали фрески. И, видимо, я надышался ацетона – потерял сознание. В момент этой недолгой отключки пришло видение – точно не знаю, Иисус Христос это был или Бог Отец. Помню, что я спросил, как вас писать… Ответа точно не помню. Но вскоре после этого случая я заметил: когда пишу картину, невольно вырисовываю узоры. Рисую ветерана и часть орденов переношу на его руки, на лицо… Тогда я не думал, что это может стать каким-то стилем. Все пришло постепенно. И в какой-то момент вдруг осознал огромные возможности орнаментальной живописи.

– Многие считают вас реалистом…

– Когда я осознал свой стиль, именно так его определил – сочетание реальности с орнаментом. Орнамент, просвечивающийся сквозь реальность.

– Когда смотрите на предметы, их видите в узорах?

– Орнамента как такового я не вижу, но могу его чувствовать. Вся наша жизнь – это сплетение узоров. Ведь даже если присмотреться к темноте, видно, что она не темная. Она состоит из очень многих структур. Или если долго лежишь, глядя в небо, видишь какие-то плавающие пузырьки. Реальность вполне можно увидеть в орнаменте, и узор этот живой. У меня и была задача – создавать именно такой узор. Из жизни.

– Говорят, некоторые могут «читать» ваши картины…

– У многих символов есть общепринятые значения. Когда я рисую картину на заказ, спрашиваю, какие пожелания заложить - богатство, успех, благополучие… Я стал интересоваться значением символов после того как увлекся орнаментальной живописью. Тем интереснее было узнать, какие совпадения были в моих картинах. Видимо, необходимые знаки приходили сами собой… Сейчас я умею расшифровывать символы, но стараюсь на этом не зацикливаться. Для меня картина произведение искусства. Я пишу душой, а не умом. Иногда нарисуешь, а потом понимаешь, почему все именно так.

Про Путина и Обаму

– Помните момент, когда пришло признание?

– К моему творчеству было неоднозначное отношение. Даже когда меня принимали в Союз художников России, один из членов комиссии шепнул мне, мол, это же не живопись… Тем не менее, и он проголосовал за мое вступление в Союз. А вообще, признание пришло не так уж давно. Первая победа – 2008 год. Моя картина победила в международном конкурсе «Тема смерти в современном искусстве». Эта работа сейчас в Новосибирском музее погребального искусства. Вскоре за первой победой пришла и вторая, и как-то все пошло – одно за другим… Никогда нельзя сдаваться. Надо всегда стремиться вперед. И не бояться реализовывать сумасбродные идеи.

– У многих ваших картин необычные судьбы…

– Я считаю, что, когда продаю или дарю картины, это воздается сторицей. Сейчас по разным концам света распространено не менее 150 моих картин. И у каждой из них своя судьба. Некоторые отправились в Германию, в Италию, в Америку… Недавно делал, к примеру, портрет дочери высокого дагестанского политика. Сейчас закончил картину «Юнона и Авось», которую заказали в подарок Марку Захарову. Кто знает, куда судьба направит мои работы…

– Вы писали портрет Пугачевой и планировали его презентовать ей. Не удалось пока осуществить задумку?

– Пока нет, но, может быть, еще удастся сделать этот подарок. У меня есть и картина, предназначенная для Барака Обамы. Я связывался с администрацией американского президента, и мне порекомендовали нарисовать картину для него. Это портрет Мартина Лютера Кинга, поскольку Обама продолжатель его дела. Подарить картину главе США оказалось непросто, но я не теряю надежды. И написанную картину считаю собственностью Президента США.

– Вы писали и портрет Путина…

– Да, я написал этот портрет, разместил в Интернете, и он сразу занял очень хорошие позиции. Сейчас он до сих пор занимает одно из лидирующих мест с подписью «Официальный портрет В. Путина». Может быть, председатель премьер одобрил мое творчество?..

Беседовала
Зоя Мозалёва.

bottom